Неделю назад в парке Горького открылась игровая площадка «Салют» с уникальным игровым оборудованием и нестандартными проектными решениями. В вечер перед открытием корреспондент ParkSeason Катерина Никитина пообщалась с создателями уникальной не только для Москвы, но и для мира площадки.
Посмотреть подробный фотоотчет площадки можно в этом материале, а сегодня мы расскажем о более глубоких вещах: зачем детским психологам работать в связке с архитекторами, отличаются ли европейские и российские нормы по ГОСТу, и насколько безопасной должна быть площадка.
В теплых закатных лучах августовского солнца мы идем по пока еще пустым дорожкам, причудливо огибающим игровые зоны — одна удивительнее другой. Александр Фронтов, руководитель коллектива авторов, показывает Юлиану Рихтеру, ведущему специалисту по проблеме рисков в игровой среде, основателю компании по производству игровых конструкций Richter Spielgeräte GmbH, как все получилось. Рихтеру очень нравится атмосфера парка — «здесь есть место для всех».
Психология игровых площадок
Александр Фронтов, сооснователь и генеральный директор AFA
— Расскажите, с чего началось создание таких интересных игровых площадок.
Изначально мы занимались ландшафтом, приходилось делать детские площадки в жилых комплексах. Мы думали, как это сделать хорошо. Ходили к разным производителям оборудования: «Друзья, мы придумали площадку, но вы же производители, понимаете в этом лучше нас — поведайте нам, как сделать правильно».
Производитель отвечал: «У вас на плане зоны безопасности соблюдены – значит, будет классная площадка». Нас этот ответ не устраивал, мы шли к другому производителю и в какой-то момент поняли, что помочь нам никто не сможет. Одновременно с этим у меня нашлись друзья-психологи, которые темой изучения детских площадок занимались уже 10 лет.
Фото: Владимир Ключерев
— Это «Центр Игры и Игрушки» при МГППУ?
Да, Мария Соколова и Инна Котляр. Когда встала задача сделать игровые зоны в Сочи Парке (первый крупный проект AFA), мы впервые попробовали схему работы, при которой площадку сначала делает психолог, а только потом архитектор. Сейчас для нас это уже привычно.
— А как именно психолог понимает, что нужно людям?
Психолог выстраивает ключевые игровые сценарии — то, как среда может отозваться на основные возрастные потребности детей в движении, экспериментировании, общении, отдыхе. И просчитывает возрастные риски.
Также психолог видит, что вокруг, сколько людей, что это за люди, в каком настроении они приходят на площадку. Например, в Сочи Парке тебя пристегнули, и ты поехал — ты сам не можешь ничего сделать, при этом испытываешь очень сильные эмоции. Соответственно, посетители, выходя с аттракционов, находятся в определённом состоянии. И рядом нужны детские площадки, которые сбалансируют этот момент.
— Где ты сможешь сделать что-то сам, проявить инициативу?
Да. Когда основные принципы определены, подключается архитектор, который делает из этого хорошую форму и среду, облекает идеи в реальные пространства.
Сочи Парк
Сочи Парк
Источник
— Что конкретно сделали архитекторы на площадке «Салют» на основе рекомендаций психолога?
Задача психолога — участие в программировании сценариев и зонировании площадки. Например, при входе не стоит ставить «высокорисковую» зону, так как идет большой поток людей. Нужно прочувствовать площадку. В «Новой Голландии» нам пришлось ограничивать количество людей, ведь когда приходит 100 человек – все работает по стандартам, а когда 200 – все начинают лезть туда, куда бы они не лезли, будь народу меньше. Поэтому психолог на этапе зонирования говорит, что вот здесь можно поставить качели — это зона невысокого риска, скорее, игра со стихией. Что есть потребность в движении – ее реализует овраг, также мы эту базовую потребность воплощаем в башнях.
— А для самых маленьких, получается, определено место в другой части площадки, где станция для игр с песком?
Если у вас не один ребенок, а два или три, жесткое деление по возрастам не работает. Вам либо придется сидеть со старшим на малышковой площадке…
— И он будет «канючить».
Да, и вам будет некомфортно, вы будете переживать. Поэтому зонирование может быть только мягкое. Хорошо работает прием, когда на одной площадке вы ставите большой элемент для старших и маленький — с аналогичными функциями для младших.
Младшие очень любят копировать то, что делают большие дети — нужно дать им такую возможность. Здесь практически все зоны предназначены для любых возрастов. Например, карусели: когда приходят старшие, они на них могут летать, держась за руки, а если ребенок маленький – его можно посадить и спокойно покатать. Поэтому наша задача — выбрать оборудование с максимальной игровой ценностью для разных людей.
Потребности у детей разные
— Чувствуется, что вы говорите это на собственном опыте. У вас есть дети? Что они говорят о ваших площадках?
У меня пятеро детей. Они ничего не говорят, для них это привычно. Их когда приводишь сюда, они: «Так, пап, вон там аттракционы я видела, можно я туда пойду?». (Смеется)
Примечание: рядом с «Салютом» расположена площадка традиционных парковых аттракционов.
— А вы для них делали что-то специально, на дачном участке, например?
Понимаете, ребенку не нужна детская площадка. Детская площадка – это компромисс ребенка и города. На обычной даче возможностей для игры гораздо больше, чем на любой детской площадке. Если вы купили домик, качели – это неплохо, но ребенку это не очень нужно. Если мы окунемся в историю, когда ребенок находится в природной среде в деревне, там ему совершенно не нужна детская площадка. Естественных занятий там гораздо больше, чем в городе. Но поскольку города становятся все больше, приходится искать компромисс — строить детские площадки.
Тем не менее детская площадка — это не поле из резины, которое ничего не дает. Потребности в экспериментировании, в контакте с природой, даже в общении – редко реализуются. Нельзя сказать, что резина однозначно хуже гальки или песок лучше резины. Не бывает хороших и плохих покрытий, бывают уместные и неуместные. Здесь в овраге покрытие – резина, потому что она идеально подходит для укладки на наклонной поверхности. Здесь нельзя положить ни гальку, ни песок, ни искусственный газон – он будет просто обжигать вас при таком уклоне.
— На этой площадке вы довольны уровнем реализации, который получился?
Да, поскольку здесь мы выполняли функцию и генпроектировщика и генподрядчика, то это один из редких объектов, где реализация получилась максимально близкой к задуманному.
Как создавалась площадка
Сергей Татаринов, сооснователь и исполнительный директор AFA
— Расскажите о том, как строилась площадка.
Три года назад мы приступили к проектированию. В первой версии вместо качелей была гора. В какой-то момент команда парка Горького предложила разместить здесь аттракционы. У нас даже есть план, где аттракционы интегрированы в площадку. Мы, конечно, были этому не очень рады. С приходом Марины Васильевны Люльчук, которая сказала «конечно же, никаких аттракционов», мы их убрали.
— То есть, разное руководство по-разному ставило вам задачи?
Да.
— А финансирование кем было обеспечено?
Площадка создана при поддержке Музея современного искусства «Гараж». Во многом, площадка получилось именно такой, как мы ее видим сейчас, благодаря руководителю проекта от «Гаража» Анне Трапковой.
Фото: Владимир Ключерев
— Вы участвовали в конкурсе, или к вашей компании сразу напрямую обратились?
Мы делали детскую площадку в Нескучном саду, да и Сочи Парк уже был за плечами. Поэтому к нам обратились снова.
— Всех привлекает зона «Овраг». Расскажите о ней.
Овраг – это гора для маленьких детей. Мы получаем все элементы движения как на горе: спускаемся, поднимаемся, скатываемся. Только для родителей это удобнее, так как они все контролируют сверху. Основной расчет именно на дошкольников и младших школьников. В принципе и совсем маленькие дети, кто половчее, тоже будут чувствовать себя здесь комфортно. Есть свои сложности в том, чтобы создать такую зону: и форму отлить из бетона идеально, и привезти, и резиновое покрытие сверху положить – это непросто.
— Водная площадка только для теплого времени года? А зимой что здесь будет?
— В Германии и России разные ГОСТы?
Практически одинаковые. Наш ГОСТ – это перевод европейских норм EN1176 и EN1177. Юлиан Рихтер, основатель компании Richter Spielgeräte, участвовал в написании, и был одним из тех, кто ввёл понятие «игровая ценность» в противовес фокусу на безопасности. В этом проекте получилось хорошее сочетание — мы придумали архитектуру комплекса Башни, а их команда проработала конструктивные чертежи, чтобы соблюсти необходимые стандарты и все произвели. А мы уже смонтировали, сделали строительную часть. То же самое и с качелями. В них есть мозг, компьютер, который добавляет сюда игровой ценности в вечернее время.
— Это как?
Когда мы вечером подходим к качелям, они начинают сильнее подсвечиваться. Если раскачиваемся слишком сильно, лампочки над качелями начинают высвечивать это пятно красным цветом. И еще есть такая фишка – качели сделаны по парам между столбов, и когда два человека качаются с одинаковой скоростью и частотой, там тоже меняется подсветка. Добавляется такой романтический элемент – больше для взрослых, чем для детей. На самом деле пространство показало, что вечером оно совсем не выглядит детским. Именно качели и соседняя зона, где у нас тоже есть интерактивный свет.
— Там совсем немного игровых элементов. Важен сам свет?
Это игра со светом. Сейчас можем видеть тень разного цвета – желтую, красную, накладывать ее друг на друга. Вечером даже более интересно – меняется программа подсветки разными цветами, появляются по две, по три тени от человека. Вечером это пространство для взрослых, которые хотят попасть в детство.
- Такую умную систему подсветки вы сами придумали?
У нас есть партнер — компания «Гелиосити», которая сделала это совместно с нами. Мы пришли к ним с идеей, а техническое воплощение сделали они, помогли нам со сценариями. Программу написал Евгений Загуменнов, она полностью автоматическая, и специалист может управлять ей со смартфона.
— Почему для качелей вы выбрали такую оригинальную овальную форму?
Там, где располагаются качели, стояло временное здание Гаража, овальное. Мы построили качели ровно в том же пятне, где было здание, практически тех же размеров 44 на 30 метров. Так мы отдали дань зданию, которое здесь стояло. Плюс у нас была такая идея – в Парке Горького есть ряд вещей, с которым мы его ассоциируем. Это колесо обозрения, которое мы помним с детства, и американские горки. И мы решили, что это будет некое олицетворение – колесо обозрения, только лежащее, на котором висят наши качели. А американские горки – это башни с мостами. То есть, мы совместили уважение к истории места и вместе с тем новый, современный виток жизни.
— Сколько смыслов вы сюда заложили!
Да. Приятно, что во всём этом — большая идея.
Про озеленение
Виктория Ушакова, руководитель агрономического отдела AFA
— Какая задача стояла перед озеленением?
Главным было сохранить все деревья. Мы удалили только те, которые уже находились в аварийном состоянии. Все зоны площадки мы вписывали именно так, чтобы они были разделены группами существующих взрослых деревьев. Они создают естественную кулису, которую мы только дополнили растениями нижних ярусов.
— Вы не боитесь, что небольшие растения просто вытопчут?
Здесь специально предусмотрена несколько загущенная норма посадки кустарников, чтобы они как можно быстрее сомкнулись и как можно меньше вытаптывались в процессе эксплуатации. Невысокая растительность, с одной стороны, ограничивает движение малышей, потому что по сравнению с их ростом кажется им внушительной, а с другой — через нее родителям хорошо видно детей.
— Я увидела синтетический газон на игровых холмах. Он сделан, потому что живой газон не выдержал бы нагрузки сразу после открытия и будет заменен к весне на настоящий?
Нет, это часть задумки. Поскольку те игровые холмы всегда будут подвергаться высоким нагрузкам, у естественного газона просто нет шансов там выжить. А синтетический всегда будет декоративно смотреться.
Фото: Владимир Ключерев
Про безопасность
— Башни выглядят очень высокими. Насколько площадка безопасна?
Сергей Татаринов:
Мы соблюдаем все требования безопасности. На такой высоте – порядка 5-ти метров – ограждение должно составлять 1,3 метра, мы же сделали его даже выше – 1,5 метра. Упасть оттуда случайно невозможно. Наша площадка сертифицируется не только по российским нормам – мы пригласили европейского инженера TUV, чтобы получить немецкий сертификат качества и безопасности на всю площадку. От него мы получили ряд замечаний, которые устранили – например, нужно было снять фаску на камне по краю русла на водной площадке. Мы это сделали. Но в любом случае риск – неотъемлемая часть детской площадки. Это наши шишки, которые мы набиваем и на которых учимся.
Юлиан Рихтер, основатель компании Richter Spielgeräte GmbH:
Вопрос безопасности переоценен. Травмировать можно чем угодно – ручкой, стаканом. Мы должны помочь детям видеть риски и на них реагировать. Если дети не будут способны видеть риски и справляться с ними - их ждёт опасность. С другой стороны, мы не должны создавать детям риски, которые они не могут рассчитать. Для этого и предусмотрены стандарты.
Например, большие качели не смогут использовать малыши, поскольку длинные цепи требуют большей массы, чтобы раскачаться как следует. Но качать маленького ребенка только в качелях с ограничителем, куда ребенка сажают, и мама раскачивает его сама – на мой взгляд, не совсем правильно, поскольку это не даёт возможности ребенку действовать самостоятельно. Я считаю, не надо слишком часто использовать эти качели, так как дети должны раскачиваться сами и делать это, когда они физически на это способны.
Заключение: отзыв Юлиана Рихтера
Проект на бумаге не передает атмосферу — ее можно почувствовать только в реальности. Для меня главное, что эта площадка сделана для людей всех возрастов. Взрослые могут прийти и без детей, могут приходить группами или поодиночке и проводить здесь время. Очень хорошо сделано озеленение. Эта площадка – не только место для игры: это место, где приятно просто быть, а природа здесь находится в балансе со всем остальным. Главная цель проекта — чтобы людям было хорошо, и эта цель выполнена.
Я поражен овальной конструкцией из металла, на которой расположены качели. Она выглядит просто, но на самом деле было очень сложно соединить все элементы. Мы долго думали, как соединить это кольцо, работы велись с точностью до миллиметра. Я не видел подобной конструкции нигде в мире. Эта площадка показывает, что не все хорошее делается только в Америке. Для меня это важно.
Я езжу по миру 50 лет и никогда не видел такого быстрого воплощения игрового решения подобного масштаба – всего 3 года. Качество очень хорошее, потому что все партнёры работали сообща. Дирекция парка давала нам зелёный свет. Они улыбнулись и сказали: «Давайте сделаем это!».
